…а Ежик думал о Лошади – как она там, в тумане…
Первая лошадь была совсем не лошадь, а усталая престарелая кобыла, которая, глядя в одну точку, лениво сжевала венок из клевера, а заодно и все вплетенные в него идиллические представления о деревне. И выплюнула то, что получилось, на землю. Она стояла неподвижно и иногда чесала задним копытом свою ногу.
читать дальшеДушно. Жаркий запах конского пота, высушенные коровьи лепешки с непонятными дырочками (мы потратили не один день, гадая, откуда в сушеном навозе дырки?!). Днем в деревне адская жара, а это совсем не то же самое, что адская жара в городе. В деревне кипящая солнечная лава льется на открытые плечи и, что хуже всего – на голову (слабое место). Потом-то нам объяснили, как смешно ходить по деревне летним днем, да еще и с открытыми плечами, да еще и без головных уборов. Мы ходили по вымершим улицам в надежде встретить хоть кого-то. И хорошо, что не встретили, – деревня оказалась татарской. Никто бы нас не понял. А мы бы решили, что сошли с ума. Какая досада…
Кажется, у нас были галлюцинации…
Нам привиделся мираж вдалеке – огромный стог сена. И мы шли к нему, шли, шли… А когда дошли, никакого сена не было – был песок. Кажется, это стало последней каплей нашего недоумения.
…Вечером мы так устали и обгорели, что наша прежняя жизнь сходила кусками с тела и с легким шорохом покидала нас навсегда. Старая кожа слезла, а новая еще не наросла. Когда в прохладной деревне жизнь только начиналась, вольная и интересная, хоть и не по-русски, мы уже спали без задних ног. И нам снилась лошадь в тумане, жующая клевер. У нее был практический подход к красоте. А венок – это первое, что творят очарованные городские барышни, выскочив из машины на травку. Прелестно… Шарман… Старая кобыла была нашим проводником. Она нас встретила и сразу все объяснила.
Утром мы проснулись позже всех людей и зверей и долго пили чай с молоком на кухне. На ароматных бревнах внутри дома висела репродукция картины Брюллова «Всадница». Классика жанра…
На следующее утро мы встали уже намного раньше. И были вознаграждены купанием в пруду. На противоположном берегу плескался молодой нетерпеливый жеребенок, который пытался сбросить хомут. Мы смотрели, как брызги с его гривы разлетаются в разные стороны, а бока мускулисто лоснятся, и думали об одном и том же – как вскочим одним гигантским прыжком на его спину и умчимся, разбрызгивая воду и смех в разные стороны.
Приближалось возвращение в город. Нас подпускали к себе животные, старушки и маленькие татарские дети (за мороженое). Мы научились здороваться по-татарски (исямесес). Мы стали понимать, когда говорят про нас (кызлар). Мы встретили в лесу ежика – кажется, это хорошая примета. Не просто хорошая – замечательная. Ежик выглядывал из тумана и улыбался. Он тоже не говорил по-русски, как и все, что нас окружало, и поэтому мы поняли друг друга сразу. Мы поняли, что значит эта встреча, – скоро мы покинем деревню навсегда. Ежик пришел попрощаться.
-
-
14.06.2005 в 15:33-
-
14.06.2005 в 16:00Это было, несмотря на то, что мы (смешно сказать) не можем увидеть друг друга вживую и общаемся в компьютере. И это смешно так говорить, но, кажется, мы живем в разных городах... Если бы мы знали об этом раньше, больше бегали б по полям, вместо лекций всегда (а не только, когда совесть отпустит) жили в буфете и не подумали бы ссориться из-за мужика)))...
Это выйдет в журнале скоро. Написано в последнюю ночь, перед тем, как автор был трое суток почти не спавши.
-
-
14.06.2005 в 16:33Высыпайся! Я тебя люблю!